Прихожу с утра на работу. Сидит девочка-менеджериха в слезах, соплях, слюнях и с перегаром легким. Спрашиваю: «Что случилось-то?» Рассказывает:
— Познакомилась с молодым человеком, свидания там и так далее, обещал в Эмираты через месяц, машину мне купить, а оказалось, что он на заводе работает инженером. Нищеброд, блин. Живет с родителями до сих пор. Оказалось, что квартира, в которой мы встречались, не его, а дяди, который в командировке. Брехло, блин. А говорил, что мне её подарит.
— Ну, а как человек он хороший хоть?
— Да пох..ру, какой он человек, он фактически бесплатно меня имел!
— А тебе привычнее за деньги с мужчинами, что ли?
Сидит, губешки надула. Со мной не разговаривает. Обиделась, наверное.
* * *
В одной конторе, куда я ездил по работе, в бухгалтерии сидели пожилая тетка главбух, незамужняя и строгая, и пять или шесть молодых жизнерадостных девчонок. Приезжал я как-то к ним несколько раз летом в сильную жару, и пока мне оформляли документы, не раз замечал, что главбухша, чтобы попить воды из графина, стоявшего у нее на столе, открывает сейф, достает оттуда стакан, наливает, пьет, ставит стакан обратно в сейф и снова закрывает на ключ. Потом в курилке увидел девчонок из бухгалтерии и спросил, а на фиг ей стакан в сейф прятать, украдут его, что ли? И они мне с очаровательным бесстыжим хихиканьем рассказали, в чем тут дело.
Оказывается, они частенько любили троллить свою начальницу, затевая разговоры на различные провокационные темы. Чем сильнее она возмущалась, тем это их больше смешило. Однажды они, заранее расписав роли, на полном серьезе в ее присутствии затеяли спор (попробую выражаться поприличнее), кто из них как после сеанса орального секса поступает с попавшим в рот мужским генетическим материалом. Варианты были: глотать, сплевывать на ладошку и размазывать по различным частям тела, выплевывать в умывальник и что-то там еще. Короче, у каждой был свой способ, и каждая с жаром доказывала, что именно она поступает правильно, а все остальные полные дуры.
Главбухша на этот раз долго терпела и делала вид, что этот разговор ее никак не касается, пока они не обратились к ней с прямым вопросом, ну, типа, как к старшей и более опытной, а как она в таких случаях поступает?
И тут ее прорвало. Сначала обозвала их всеми оскорбительными словами, какие существуют по этой теме, потом брезгливо сказала, что она такую гадость никогда в жизни не сосала и сосать не собирается, после чего демонстративно взяла со стола стакан, который раньше всегда стоял рядом с графином, закрыла его в сейф и с тех пор, когда хочет пить, достает его, пьет и снова закрывает.
После того, как мы отсмеялись, я им посоветовал, чтоб кто-нибудь из них невзначай подошел к ее столу, взял графин и глотнул из горлышка. Девки были просто в восторге от новой идеи.
Когда я приехал туда в следующий раз, графина на столе не наблюдалось.
* * *
С нами в классе училась девочка из малообеспеченной семьи. Нет, родители у нее не бухали. Отец работал на заводе, пока не получил производственную травму, вследствие которой пересел в инвалидное кресло, а мать работала на двух работах, чтобы поставить на ноги трех детей. Девочка эта была замкнутой, на безобидные шутки всегда натянуто улыбалась, почти никогда не играла с нами на переменах, все время тратила на учебу, кстати, училась она на отлично.
А еще у нас в классе учились два мальчика — этакие будущие мажоры, которые уже тогда (а нам было по 12 лет) считали, что им дозволено все. Так вот, эти два урода постоянно издевались над всеми, кто слабее их, и особенно доставалось этой девочке. То они ей мелом всю одежду измажут, то ее портфель используют в качестве мяча.
А я всегда хотела с ней подружиться, приглашала ее к себе домой, погулять, сходить на карусели, на каток. Постепенно мы с ней стали подругами.
И вот в один день я нахожу ее плачущей возле раздевалки. Спрашиваю, что случилось. Оказалось, эти два урода запихали ее сменку в унитаз и помочились на нее, новую же ей, естественно, родители не купили бы. После этого они стояли, хихикая, в ожидании ее действий. Это стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения, я зашла в мужской туалет, достала ее сменку и съездила этим ссаным мешком одному из них по роже. Началась драка. Ее итоги: у меня несколько синяков, у одного урода сломан нос, а другой официально получил статус дебила, ударившись головой о кафель. Ему сделали операцию, но дебилом он таки остался на всю жизнь. Мои родители выплатили компенсацию, из той школы меня перевели в другую.
Спустя пару лет я узнала, что родители этого мальчика развелись, отец ушел к другой, а мать отдала его в интернат для слабоумных.
— Жалко? — я задавала себе этот вопрос не раз на протяжении 15 лет, и ответ всегда был один: — Нет, ни грамма.
* * *
Дело было в бытность мою студенткой медицинского института. Случилась у меня летняя практика в хирургическом отделении крупной городской больницы. Практика была врачебная, после 4 курса, и практиковались на этом же отделении еще две мои подруги. Каждая была прикреплена к какому-нибудь врачу — руководителю практики.
У нас с врачами было джентльменское соглашение — мы им писали все истории болезни (хирурги терпеть не могут писанины), а они за это обеспечивали нам спокойную жизнь, типа пришли попозже, ушли пораньше. Хирургические истории болезни — не «Война и мир»: жалобы на то-то, шов выглядит так-то, назначения такие-то. А поскольку это все-таки не терапия — ну, какие там назначения? Стол номер такой-то, обработка шва, полупостельный режим. Записи ведутся каждый день, в графе назначения — ничего нового, пишем каждый день: «Назначения те же».
И вот однажды сидим мы все в ординаторской и пьем чай. И вдруг заглядывает мужик из моей палаты. Спрашивает моего доктора:
— Доктор, извините, а можно мне что-нибудь съесть?
Доктор на него обалдело смотрит и говорит:
— Конечно, можно.
Тот уходит. Через пару минут опять заглядывает:
— Доктор, а Иванову из моей палаты можно что-нибудь съесть?
— Можно, — говорит ничего не понимающий доктор.
Через минуту мужик опять:
— Доктор, а может и Смирнову можно?
— Да всем, всем можно! — кричит доктор, смотрит на меня, и тут до нас обоих начинает доходить. Я на практике уже неделю. И всю эту неделю пишу: «Назначения те же». А всем вновь поступившим в первый день назначается стол 0 — полный голод, чтобы анализы крови взять натощак, а дальше уже назначается обычный стол, 5 или там 7. У меня же две палаты неделю ничего не ели. И только через неделю нашелся смельчак, попросивший покушать.
И вот, пока мой доктор кидается ко мне меня убивать, две мои подруги, косясь на своих докторов, тихонько сползают со стульев и бегут исправлять свои истории. А в отделении слышны радостные крики, хлопанье дверцы холодильника, шелест мешочков и чавканье, чавканье.
* * *
Один мужик в саванне наблюдал, как лев собирался напасть на импалу. Собирался-собирался — и тут импала повернулась и посмотрела льву в глаза. Лев смутился и ушел.
«Ага!» — смекнул мужик. И предложил бедным ботсванским скотоводам использовать для защиты коров эффект ай-контакта. То есть, рисовать на коровьих жопах глаза.
Надо сказать, к этому моменту бедные ботсванские скотоводы чего только не испробовали, чтобы восстановленная популяция ботсванских львов перестала жрать их коров. Всё без толку. Работало только ружьё. Но ружьё нельзя, потом опять восстанавливай. И тут такой элегантный выход: глаза на жопе.
Провели эксперимент. Результаты: в стаде из 39 обычных коров — львы убили троих. В стаде из 23 коров с глазами на жопе — львы не убили ни одной. Попробуйте ржать и убивать одновременно.
И дело пошло. Волонтёры. Штампы и трафареты. Игра с цветом и формой. Глаз хватает на 3-4 недели, потом надо рисовать новые.
Если всё в жизни кажется тебе пустым и бессмысленным, знай: где-то в далёкой Ботсване есть работа твоей мечты.
* * *
В стародавние времена, когда интернет уже появился, а DSL ещё нет, взяли (по рекомендации одного очень большого человека) на работу в один из московских интернет-провайдеров недоросля по имени Миша в качестве помощника айтишников.
Навыки у Миши во всех областях были отрицательные. То есть он не просто не справлялся с поручениями, а имел талант так выполнить задачу, что после этого надо было устранять последствия его деятельности и поручать работу кому-нибудь другому. Если к этому добавить кипуче-иннициативный характер, то не удивительно, что уже спустя неделю к его имени прочно приклеилось слово «Катастрофа». Но человеку, его рекомендовавшему, невозможно было сказать слово «нет». Поэтому Миша продолжал работать.
Было много эпизодов, расскажу про самые эпические.
Один из первых ударов был нанесён по бухгалтерии. После замены картриджа лазерный принтер сказал «в-ж-ж-ж-ж!», потом «у-у-у-у!», помигал лампочками и покрыл всю комнату тонким слоем порошка. Интерьер, документы и прочие предметы — это всё мелочи. Вы помните, в каких парадных туалетах ходили на работу в девяностые? А какая часть зарплаты на них уходила. А ведь десяток разозлённых барышень могут разгромить две-три дивизии Вермахта. От смерти Мишу спас лично замдиректора, закрыв у себя в кабинете, явно помня про очень большого человека. Главный сисадмин потом долго возился с этим принтером и даже звонил производителю, чтобы понять, как такое могло случиться. Но это так и осталось Мишиной тайной.
Руководство сделало выводы и перекинуло Мишу на другой фронт работ.
В другом крыле здания успешно закрылись очередные «Рога и копыта», уступив по-дешёвке свою мебель. Задача по перемещению оной была поручена Мише, благо мебель была нетяжёлая, и для перевозки была в наличии доска с колёсиками, на которой один человек мог тихо-мирно перевезти даже шкаф средне-больших размеров.
Но «тихо-мирно» это не для креативного Миши.
Теперь представьте картину: Вы солидные клиенты и приехали в не менее солидную фирму подписывать договор на много-много денег, а на вас по коридору с приличной скоростью несётся паровоз с безумно вращающим глазами машинистом, который сначала пытается изменить траекторию движения, отталкиваясь конечностями от стен, а потом начинает махать вам руками с криком: «Лы-ы-ы-ыжню. Деньтесь куда-нибудь. » Вы понимаете, что это не паровоз, а шкаф и пара столов на колёсах, но, тем не менее, вам очень хочется сейчас быть где-нибудь в другом месте. Жертв не было. Клиенты оказались проворными и успели отскочить. Их отпоили кофе с коньяком, договор подписали. Мише дали на всякий случай отгул.
В те времена по улицам ходило много сектантов, которые, заходя в дома и офисы, часто очень назойливо докучали согражданам. Поскольку фирма находилась в большом (аудитория!) офисном (деньги!) здании, то массовость их посещений была примерно такая же, как в автосервисе после первого гололёда. Как они проникали в здание через охрану — было непонятно, не иначе, как при помощи тех богов, которым они молились. Достали всех так, что сил уже не было.
И вот в один из дней директор, проходя по главному коридору, увидел следующую картину: Миша стоял в окружении семи-восьми последователей очередного «единственно верного учения» и что-то очень эмоционально им рассказывал, помогая себе при этом руками и ногами. Зрители обступили его кружочком и ловили каждое его слово. У некоторых был отрыл рот, а о том, что надо время от времени моргать, они явно забыли. Обойдя эту массовку по стеночке, директор уловил часть Мишиного монолога: «Да что вы уставились? Об этом ещё Ницше писал. Не читали разве?» Краем глаза директор впервые в жизни увидел, как группа людей буквально хором, очень дисциплинированно и синхронно, отрицательно мотает головами. «А вот ещё один пример. » — не дал им опомниться Миша. Директор пошёл дальше.
И тут в его голове родилась идея. У любого провайдера есть служба поддержки клиентов, или по-буржуйски: «колл-центр». Работа в нём совершено адовая. Нервы надо иметь, как у Далай Ламы. Сотни клиентов за день с самыми разными вопросами. Причём процентов 90% из них относятся к категории «просто поговорить», разнится только уровень эмоционального накала. И директор принял единственно верное решение. Не зря он руководил очень успешным интернет-провайдером.
Ещё много лет клиенты этого самого провайдера могли услышать в трубке молодой и бодрый голос: «Добрый день. Меня зовут Михаил. Чем я могу облегчить вашу жизнь?» Коллеги его любили (а одна так и вообще родила ему сына, а потом ещё двух дочек), потому что он мог разрулить ситуацию даже с самыми скандальными клиентами. А по действительно сложным техническим вопросам он переключал на вторую линию поддержки.
Вывод: нет плохих работников, есть работники не на своём месте.
* * *
Знакомая одна, парашютистка, летела как-то на соревнования в Сибирь и не стала сдавать парашют в багаж, ибо мало ли. Дорогой же зараза! Сунула под ноги и сидит, а бабка-соседка возьми, да и поинтересуйся — что за ранец такой импортный?
Ох, и скандал же был: вы, значит, девкам молодым по блату парашюты выдаете, а мы, сирые-убогие, помирать должны?!
Еле угомонили.
* * *
На далеком-далеком севере живут полярные мышки-лемминги. Живут себе мирно, никого не обижают, а все обижают только их — совы не откладывают даже яйца, когда леммингов мало, а олени развлекаются тем, что жуют их вместе с ягелем. В общем, жизнь лемминга полна ужасов.
Полный же ужас случается, когда лемминги размножаются до большого количества. Тогда они собираются большой толпой и скачут, как заправские кони, покорять новые территории. На своем пути они опрокидывают оленей и затаптывают овцебыков. Проблемка случается, когда толпа леммингов добежит до реки — тогда их дружный коллектив в радостном порыве врывается в реку и утопает. Этот прискорбный случай известен как «самоубийство леммингов».
И вот в 1958 году кинокомпания «Дисней» решила снять фильм о самоубийстве леммингов. Они сняли в канадской Альберта полный ужасов документальный фильм «Белая пустошь» о самоубийстве милых зверьков. Фильм получился потрясный — у детей в кино падали гамбургеры на пол, а взрослые не могли уснуть. За потрясный фильм они получили Оскара.
Тем не менее, после Оскара один дотошный биолог сказал:
— Мужики! Вы сняли потрясный фильм! Я плакал у экрана, дети стали учиться лучше, и даже наш кот рыдал и подружился с хомячком! Но! В Альберте лемминги не живут!
Киностудия «Дисней» подумала и ответила:
— А мы вообще и не в Альберте снимали! Мы ошиблись в титрах, вот! На самом деле, мы снимали на самом настоящем и чисто-конкретном диком канадском севере!
Биолог сказал:
— Все круто! Лемминги на канадском севере живут и страдают от холода. Но! Самоубийства совершают только норвежские лемминги из Европы!
И тут все выяснилось. Киностудия «Дисней» купила два мешка леммингов в Гренландии. Пинками и метлами они скидывали зверьков с обрыва в океан — на кадрах видно, что лемминги летят в воду прям как баллистические ракеты стратегического назначения. По мере убывания леммингов, они покупали их опять в Гренландии.
Вот так киностудия «Дисней» сняла добрый детский фильм о полярных грызунах.
* * *
Как известно, секса в СССР не было.
Однажды мой брат обменял на что-то набор порнографических (по тем временам, сейчас бы это и эротикой не назвали) картинок. Папа его застукал, отобрал картинки и спрятал в нагрудный карман кителя. Брат жутко переживал: он не успел ни сам рассмотреть, ни друзьям похвастаться — ничего. И решил выкрасть.
Ночью, часа в два, потихоньку, на четвереньках, он вполз в родительскую спальню. К стулу, где висел китель. Обшарил один карман — нет, второй — нет, все остальные — нет. Развернулся, чтоб обшарить брюки — и увидел родителей. Сидят рядышком в постели, по одеялу раскиданы его картинки, сидят и молча смотрят на него, в глазах испуг и выражение пойманного на месте преступления воришки.
Брат молча развернулся и уполз обратно, все так же на четвереньках.
Утром родители подозрительно рано ушмыгнули на работу, вечером не обмолвились ни словом.
Картинки брат выкрал потом, через пару месяцев.